И он рванул на конференцию.
Поезд, тихое сонное купе, перестук колес. Гранёный стакан в фирменном подстаканнике. Где-то в вагоне тихо переговаривается парочка, смеется. Он засыпает, уткнувшись в подушку, немного взволнованный: рядом едет сорок незнакомых людей.
Утро, деликатный стук в дверь, проводница трогает за ногу: «Через полтора часа прибываем, вставайте, чтобы в очереди в туалет не стоять.» И будит всех в купе. Почистить зубы, умыться. Бриться не надо, он сделал это с вечера, перед тем, как ехать. Надеть линзы вместо очков: пусть не так комфортно глазам, зато мир становится гораздо чётче.
Утро в Питере. Солнце. Солнце! Сонные и грустные люди в метро. Внезапно, очень быстрый мобильный интернет, тест показывает целых 60 Мбит. Рекорд, однако. Скинул скриншот знакомому, пусть офигеет.
Прогулка по утреннему Невскому. Поребрики, парадные, шаверма. Все, как обычно, только залитое солнцем. Погода просто под стать настроению: пусть и не выспался, но так радостно и солнечно. Девушка на улице просит сигаретку. С улыбкой отвечает, что не курит. Та улыбается в ответ, дарит комплимент и растворяется в этом утре, оставляя его в лёгком недоумении.
Заглянуть в закусочную по пути, съесть огромный сендвич на завтрак. Этим утром он единственный посетитель. И его это полностью устраивает. Полчаса на то, чтобы перекусить, еще пятнадцать минут на зарядку планшета. И дальше по Невскому.
Город постепенно наполняется туристами. Их легко отличить: глаза горят, высматривают интересные детали вокруг. Стайка детей с экскурсоводом. Тот рассказывает про кондитерскую, которой больше сотни лет. Про её традиции и историю. Постоять, послушать, удивиться. Пойти дальше, улыбаясь солнцу, городу и людям.
На метро добраться до конференции. А там — безопасность, платежи, безопасность платежей, хакеры, мошенники, безопасники, айтишники, айти безопасники. Все в одной куче. Много полезного, много бесполезного. Люди, которые во всем видят подвох. Закрытые, необщительные. Индивидуалисты.
Вечером — встреча со старой знакомой, которую видишь всего второй раз, но как будто уже давно-давно знаешь. Разговоры о политике, пиво, второе. Разговоры о работе, о жизни, обо всем. Ночной Питер не спит. Пусть уже не белые ночи, но на улицах светло от фонарей и окон. Такси забирает его в отель.
Утро. Снова конференция. Первая половина дня собирает полный зал людей: изменения в законах задели половину бизнеса в России, а устроители конференции решили привлечь внимания. Получилось. И снова — безопасность, платежи, чеки, кассы. Кассиры, безопасники, владельцы бизнесов.
Ушёл с конференции пораньше. Практическая часть не имела большого смысла, ждала работа и винишко.
Вечером — рванул на встречу с Ней. И снова пиво, шаверма и непонятные питерские бары, забегаловки. Поорали в караоке и застряли в Петроградке: развели мосты. Телефон сел. Хорошо, что метро ходит всю ночь на соседнюю станцию, на большую землю. Такси до отеля. Хочется лечь и выключить мозг, но не получается. Она осталась там: полна сил, энергии и желания приключений. Смотреть на звёзды, гулять вдоль набережной, пить, совершать безумные поступки. Её телефон тоже сел.
Ворочается на кровати, ждет, когда Она вернется. Её нет. Телефон выключен. Только последнее сообщение, что всё хорошо. Даже прекрасно. Невыносимо ждать. Настолько невыносимо, что приходится себя занять чем-то, чтобы хоть как-то выбить из головы мысли о ней. Работа. Почта, письма, вопросы, проблемы и задачи. Смешать, но не взбалтывать, иначе все взорвётся.
И так без сна до самого утра. Душ, автобус, метро до центра. Пойти бродить по улочкам в поисках кафе. Хочется напиться еще больше. Водки. И вот оно: теплое, ламповое. Водки нет, есть хреновуха. И сырный суп с колбасками. И жареные вареники. Ням-ням.
Настроение все такое же поганое. Её все нет. Хотя она приехала, чтобы бродить с ним по городу. Открывать его. Забраться на крыши и смотреть на город сверху. На шпили крепостей, головы соборов и маковки церквей. Рвануть в Пушкин, посмотреть нормально на Царское Село. И как назло начинается дождь. Прямо под настроение. Моросит: мелкий, холодный. Настоящий июбрь.
Пусть это будет экскурсия по каналам города, решает он и идет к ближайшей пристани. Забирается на теплоход, усаживается на промокшую скамейку и слушает экскурсовода. Оказывается, Питер — странный город. Большая часть достопримечательностей — желтый дом с белыми колоннами, слева. Город изрыт каналами, разрезан речками с грязной водой. И на набережных строят дома, дворцы и гостиницы. Что-то кому-то дарят императоры и императрицы, что-то строится исключительно ради дохода, что-то — ради забавы, как дома-перевертыши.
Дождь все моросит, заливая очки и волосы. Такой же дождь — у него на душе. И от этого становится еще грустнее. Экскурсия заканчивается, и он направляется бродить дальше. И тут оживает телефон. Она звонит. Но желания её слышать, видеть и обнимать уже нет. Совсем. Остыло, перегорело, переволновалось. Теперь надо быть одному. Отвечает на звонок, отвечает грубо. Он зол, хочет эту злость вылить, но не может: слишком она ему дорога. Отвечает еще на звонок, злится. И еще, срывается, кричит, бросает трубку.
Идет бродить дальше, в грусти и тоске. Она молчит. Не пишет больше, не звонит. Видимо, все у неё хорошо. Может, это конец. Он не знает. Хочет проверить, но не решается. Слишком много себя он в неё вложил. Поэтому бродит. В какой-то момент не выдерживает, пишет, чтобы она приехала. Сидит, ждет, мерзнет. Смотрит на смелого воробья, который купается в луже. Как можно вообще лезть в воду в такой холод? Но воробушку нравится. Пока весь не промок, распушивает перья и смешно приседает в луже, окуная крылья, живот и хвост.
Терпение заканчивается, он уходит, по пути заскакивает в очередной бар. Пиво, такое как вчера брал, вкусное, темное, сладкое. Надо запомнить название. Но не запоминает: она звонит. Пришла, но его нет. Глупая. Ждет её в баре.
Она приходит. Не встревоженная, у неё все хорошо. Она отлично провела время, нагулялась, накаталась, выспалась. Он злой, но злится еще и на себя. Как можно быть таким дураком? Идут гулять. Между ними лёд. Ощутимая стена холода и непонимания. Он не понимает, как можно было вот так исчезнуть. Она не понимает, что он волновался, и почему он злится. Гуляют. Он рассказывает то, что запомнил на теплоходе. Она его слушает. Она готова всегда его слушать, а сегодня слушает его особенно жадно. Лёд тает. Они идут к черному дому шоколадного магната, но по пути сворачивают на какую-то улочку: решили, что медный всадник интереснее. По пути случайно натыкаются на утреннюю кафешку, он заглядывает внутрь. Официантка узнает его, приветливо машет рукой, приглашает зайти. Он обещает заглянуть чуть позже. Идут по серому Питеру к статуе Петра. Он стоит зеленый, гордый, неприступный. Олицетворяет мощь, неприступность и готовность сражаться с врагами. Настоящий Император.
И обратно в кафе, греться, кушать, пить хреновуху. Настойка в этом кафе особенно хороша: запах мгновенно вызывает желание съесть мисочку свиного холодца с хреном, тяпнуть пятьдесят грамм и повторить.
После — в отель, переодеться, чтобы в ночи посмотреть на развод мостов. Но они остаются в отеле, в постели до утра.
Утром снова светит солнце. И идёт дождь. Обычное дело для Питера. Город снова зовет. Мосты, набережные и желтые здания с белыми колоннами.
Прогулка по набережной Фонтанки разгоняет аппетит до заоблачных высот. Грузинский ресторанчик. Официантка не верит, что один человек может съесть килограмм хинкалей. Он — может. Тем более, что она тоже хочет попробовать. Она ест хинкали ножом и вилкой. Какое кощунство: весь бульон вытек, мясо вывалилось. Он показывает, что цивилизованные грузины едят руками. И правда, так оказывается гораздо вкуснее. Питер прекрасен. Прекрасны его дворы: даже в самом заурядном можно найти контрфорсы, лепнину и парадную.
Пора домой — они мчатся в отель, ужасно опаздывая. Хорошо, что все вещи собрали еще с утра. Забирают всё, сдают ключи и едут на вокзал. И почему-то снова голодные. Берут с собой сендвичи и садятся в поезд. Первый вагон, сто двадцать первый поезд, интересно.
Поезд отправляется обратно в Москву. Перекусить, расстелить постель и завалиться почитать перед сном. Умиротворяюще стучат колёса, они засыпают.
Ранним утром они уже на вокзале, сходят на перрон, поезд уезжает дальше в Воронеж. Они пытаются поймать такси, но планшет упорно показывает, что они еще где-то в Питере, на железной дороге рядом с кладбищем. Не беда: место посадки можно указать вручную. Приезжает машина, забирает обоих и везет домой. В пути прилетает смс от мобильного оператора: «Добро пожаловать домой.» Таксист жутко путается в улицах, сворачивает пару раз не туда, но в итоге привозит их домой.
Поспать еще пару часиков перед работой. Проспать на полчаса, бегом рвануть из дома. Погодный виджет на телефоне тоже никак не поймает местоположение, показывая температуру в Петербурге. Черт с ним, из окна все и так видно.
Работа. Много работы, как обычно. Глупые вопросы от менеджеров, попытки спихнуть на него свою работу. Держись, скоро будет подмога: сегодня два собеседования, посмотрим на кандидатов. Вечером — репетиция.
На репетиции все как обычно: распевка, гаммы, упражнения, дыхание, опора. Тяжело, уже второй месяц болит горло, но связки работают нормально. Отдельно — упражнение на управление смыком этих самых связок. Начинает учить новую песню. Не пел её ни разу, просто интересный припев. Он немного напрягается и, о чудо, всё получается с первого раза. Даже не надо петь в микрофон, чтобы услышать, что попадает во все ноты. Он чертовски рад такому прогрессу: до этого пел знакомые песни и мышечная память скорее мешала, чем помогала петь правильно.
Выходит с преподавателем из студии и видит вывеску: «Я бы обнял тебя, но я салон красоты». Чудненько.
Работа: все ладится, все получается. Менеджеры шалеют от одного сурового взгляда и буквально испаряются. Планшет: все еще Санкт-Петербург. Железная дорога. Рядом с кладбищем. Черт.
Выйти из офиса, залезть по лестнице на чердак, оттуда на крышу. Холодно, светит солнце. Настроение поднимается обратно. Дурацкие забагованные железяки. Черт с ними. Обратно в айтишные дебри.
Вечером домой, в объятья любимой. Тревога внутри нарастает. Она — улыбается, тепло, по-родному. Немного отпускает. Со смехом рассказываешь о произошедшем. Что-то мелькает на её лице, но она тоже считает это ерундой. Приходишь домой, читаешь новости, а там: «Ужасное столкновение „Сапсана“ и поезда Санкт-Петербург — Воронеж. Погибло 56 человек.» Позавчера.